Другие интересные славянские обряды

Рождение

Когда дитя благополучно родилось, то начиналась большая серия ритуалов, призванных защитить ребенка от злых духов, приобщить к природе и отдать под ее покровительство нового человека, чтобы ему сопутствовала удача в делах и жизни. 

Первой пелёнкой сыну служила отцовская рубаха, дочери—материнская. Вообще, все самые первые действия с младенцем (купание, кормление, подстригание волос и так далее) были окружены важными и очень интересными ритуалами, которым опять же можно посвятить отдельную книгу. Присмотримся лишь к одному.

В наши дни, желая приобщить новорожденного к христианской религии, родители несут его в церковь, где священник крестит его, опуская в купель с водой (или по крайней мере обрызгивает). При этом нарекается имя. 

Между тем, обычай окунать младенца в воду отмечен у славянских народов, никогда ранее не слыхивавших о христианстве.   Учёные видят здесь отголосок древнейшего ритуала приобщения нового человека... Космосу. Да-да, ни больше ни меньше. Как это делалось? Отец—глава семьи — торжественно выносил новорожденного и показывал его Небу и Солнцу (не садящемуся, но обязательно восходящему—на долгую жизнь!), Огню очага, Месяцу (опять-таки растущему, чтобы дитя хорошо росло), прикладывал к Земле-Матери и, наконец, окунал в Воду (или обрызгивал, если было холодно).

Таким образом малыша «представляли» всем Божествам Вселенной, всем ее стихиям, отдавая под их покровительство. Вот вам и «варварские, примитивные культуры, мрак язычества». 

 

Наречение имени

Знакомясь, мы очень редко говорим прямо: «Я такой -то». Моё имя такое-то». Это необъяснимым образом звучит как-то неловко, и чаще мы представляемся как бы иносказательно: «Меня зовут»... 

Древние люди считали имя важной частью человеческой личности и предпочитали хранить его в тайне, чтобы злой колдун не сумел «взять» имя и использовать для наведения порчи (подобно тому, как использовали для этого остриженные волосы, клочки одежды, выкопанные куски земли со следами на ней и даже сор, выметенный из избы).

Поэтому в древности настоящее имя человека обычно было известно только родителям и нескольким самым близким людям Все остальные звали его по имени рода или по прозвищу, как правило носившему охранительный характер: Некрас, Неждан, Нежелан. Подобные имена-прозвища должны были «разочаровать» болезни и смерть, заставить их искать «более достойную» поживу в других местах. Так поступали не только славяне. Например, красивое турецкое имя Йылмаз означает "то, что не нужно даже и собаке" 

Язычник ни под каким, видом не должен был говорить «Я — такой-то», ведь он не мог быть до конца твердо уверен, что его новый знакомый заслужил знание полного доверия, что он вообще человек, а не злой дух. На первых порах 6н отвечал уклончиво: 
«МЕНЯ называют...» А ещё лучше» если даже и это произносил не он сам, а кто-то другой.

Всем известно, что по правилам хорошего тона до сих пор считается предпочтительным, чтобы двоих незнакомых людей представлял друг другу кто-нибудь третий. Вот из какой дали времён пришёл этот обычай.

А тому, кто любит фантастику, возможно, попадалась книга Урсулы Ле Гуин «Волшебник Земноморья». Там в насыщенном магией мире, тоже существует нечто подобное: назвать кому-либо своё имя— значит проявить максимальное доверие, буквально отдать ему в руки свою душу и жизнь. И это не плод богатого воображения автора! 

 

Новоселье

Начало строительства нового дома было связано с комплексом ритуальных действий, предупреждающих возможное противодействие со стороны нечистой силы. Выбирая безопасное для стройки место, нередко вначале выпускали корову и ждали, пока она ляжет на землю. Это место считалось удачным для будущего дома. 
Перед закладкой нижних бревен под передним углом закапывали монету - "для богатства", рядом с монетой клали кусочек ладана—"для святости". 
После возведения сруба резали петуха и брызгали кровью на четыре угла, Животное зарывали под дверью. 
Самым опасным периодом считался переезд в новую избу и начало жизни в ней. Предполагалось, что" нечистая сила будет стремиться всеми силами помешать будущему благополучию. 
Чтобы обмануть ее, первыми в дом пускали петуха или кошку, которые должны были принять на себя возможную опасность от нечистой силы. За животными входили с иконой и хлебом - солью все остальные члены семьи. Считалось, что безопаснее переходить в новый дом ночью, поскольку нечистая сила не предполагала, что в это время люди могут заселять дом.  
 Поставив в передний угол икону, все члены семьи крестились на нее. Затем хозяйка отрезала от каравая хлеба первый ломоть и клала его под печку» приветствуя домового. 
До середины XIX века во многих местах сохранялся и проводился также другой древний ритуал: 
сняв одежду, до рассвета хозяйка дома нагишом обходила новую избу и произносила приговор: "Поставлю я около двора железный тын, чтобы через этот тын ни лютый зверь .не перескочил, - ни гад не переполз, ни лихой человек ногой не переступил и дедушка - лесной через него не заглядывал". 

Чтобы придать заклятью дополнительную силу, женщина должна была трижды кубарем перевернуться в воротах, приговаривая: "Дай, чтобы род и плод в новом доме увеличивались". 

Незадолго до новоселья или сразу после переезда хозяин обязательно приглашал перебраться на новое место домового: он ставил под печку угощение, клал рядом открытый мешок (чтобы домовой туда забрался) и просил его последовать за семьей. 

Вводя в новый хлев скотину, хозяин также представлял ее домовому. В противном случае, считалось, скотина не приживется на новом месте. 

Если одновременно с домом строили баню, то перед первой топкой приветствовали банника. В бане также оставляли ломоть ржаного хлеба, осыпанный солью. 

 

Жатва

С периодом жатвы был связан обширный комплекс обрядов и магических ритуалов. Они не были приурочены к определенной дате, а зависели от времени созревания злаков. Жертвенные обряды проводились, чтобы отблагодарить землю-матушку за долгожданный урожай. С помощью магических действий участники обряда стремились вернуть земле плодородие, обеспечивая урожай будущего года. Кроме того, обряд имел практическое значение: жницам требовался определенный перерыв в работе. 

Начало жатвы отмечалось особым обрядом "первого снопа". Первый сноп, называемый именинником, жала старшая в семье женщина. Сноп обвязывали лентами, украшали цветами, а затем ставили под иконами в переднем углу. Когда жатва заканчивалась, сноп скармливали домашним животным, а часть зерен прятали до следующего сева. Эти зёрна через год подсыпали в первую пригоршню зерна. 

Поскольку хлеб жали в основном женщины, песни пелись, в основном, от их имени. Пение помогало организовать ритмический темп работ. Каждая строчка в жатвенной песне заканчивалась высоким возгласом: "У" иди "Гу" 

Пора же, мати, жито жати 
Ох и колосок налился -У? 
Колосок налилсяУ? 
Пора же, мати, дочку дати, У! 
Ох, и голосок сменился - У! 

Жатву старались, закончить как можно быстрее, пока не осыпалось зерно. Поэтому нередко хлеб дожинали «всем миром», выходя «на одно поле». По дороге на толоку (совместную работу) ж обратно домой пели специальные песни, в которых обращались к зерну: 

И говорило, и. говорило Ржаное жито 
Не хочу я в поле стояти,  Не хочу я колосом махати, 
А хочу я Во пучок завязаться,  В засеку ложиться, 
А чтоб меия о ржаное жито -    Во пучок связали 
Из меня рожь выбирали. 

Когда заканчивали жать поле, землю благодарили и просили ее передать часть своей силы: 

Нивка, нивка, Дай мою силку на другую нивку. 

Окончание жатвы сопровождалось особым обрядом обнимания козы. Старшая жнея оставляла небольшую круглую площадку несжатых колосьев, вокруг нее и внутри тщательно выпалывали траву, оставшиеся колосья связывали наверху. Так получался небольшой шалашик, называвшийся "козой". В середину шалашика клали ломоть хлеба, посыпанного солью: приносили дар матери - земле. Затем все присутствующие читали молитву, благодаря бога за то, что благополучно завершили жатву. 

После этого начиналось гадание: старшая жница садилась на землю спиной к "козе", около нее складывали серпы. Взяв в руку по одному серпу, жница кидала их через голову. Если серп при падении втыкался в землю, то это считалось недобрым предзнаменованием. Если серп падал плашмя или оказывался неподалеку от козы, то его хозяйке предсказывали долгую жизнь. 

Когда все поля были сжаты, совершали обряд женитьбы серпа. Жницы благодарили серп за то, что он помог им собрать хлеб и не обрезай руку. Серп обматывали пучком ржи или пшеницы так, чтобы колосья свешивались с острия. Потом серпом несколько раз кололи землю, приговаривая: 

Ниву сжали,  Страду пострадали, 
Гибкими спинами  Острыми серпами. Слава богу.  До Нового году. 

Считалось, что в оставленной на поле бородке сохранялась плодородящая сила зерна; Ее стремились отдать земле, чтобы обеспечить плодородие земли в будущем году. 
Чтобы не обидеть землю, последний сноп всегда жали молча, потом, не произнося ни слова, уносили домой. Этому снопу приписывалась  магическая сила. Внося дожиночный сноп в дом, хозяйка произносила приговор: 

Кыш, мухи, вон,  Хозяин пришел в дом. 

Зерно из снопа хранили весь год. В начале сева его подсыпали в сетиво, после обмолота солому скармливали заболевшим животным. 

После окончания жатвы хлеба во многих местах хозяйка дома выходила на поле, ложилась и несколько раз перекатывалась по последней полосе, приговаривая: «Нива, нива, отдай мою силу». Считалось, что после этого обряда земля отдает женщине потраченные силы. 

 

 

Прототип погремушек?

В детской одежде археологами обнаружены ниточки бус, тонкие проволочные колечки, которые вплетались в волосы, да подвески-бубенчики, сделанные из меди или бронзы, редко — из серебра. Чаще всего их носили у пояса, иногда — по несколько штук слева и справа, привешивая на длинную нитку, шнурок или ремешок таким образом, чтобы при каждом-движении слышался звон. Современному человеку покажется, что это была забава, своего рода погремушка, а может быть, дополнительный способ присмотреть за ребёнком. Всё так, но для древних людей бубенец был в первую очередь одной из эмблем Бога Грозы, звон подвески должен был отпугивать всякую нечисть...

 

 

Добавить комментарий

Защитный код
Обновить